Вернулся бы только… Он ведь прав: там управятся и без него, он нужен здесь. Людям нужен. Мне нужен…

А если вдруг окажется, что никакой катастрофы нет и не предвидится, добавил про себя Андрей, – если он ошибся или, хуже того, затеял грандиозную провокацию, тогда он тем более станет нужен разгневанным лусианам. Им ведь очень захочется кого-нибудь разорвать.

Во время старта и набора высоты они не разговаривали. Юлия пилотировала лихо и совершенно без помарок. Только когда легли на курс, Эрвин разлепил губы:

– Чувствуется школа.

Презрительная усмешка была ему ответом: мол, еще бы.

– Школа есть, а индивидуального стиля не чувствую, – безмятежно продолжал Эрвин. – Почему так?

– Может, заткнешься? – прошипела Юлия.

Произошло то, чего она никак не ожидала: Эрвин замолчал. Сидел, иронически поглядывая на нее, и не издавал ни звука Противный старикашка, голову бы ему оторвать, а не ноги. Положим, так и будет – но почему потом, а не сейчас?.

И Юлия не выдержала:

– Ты в самом деле надеешься избежать правосудия?

– Неправильный вопрос, – немедленно оживился Эрвин. – Я не живу надеждами.

– Ну конечно, ты же Вычислитель! Но рано или поздно здесь появится боевой корабль Лиги, и ты это знаешь. Мы нажмем – местные сдадут тебя. На что ты рассчитываешь?

– На то, что пока невозможно рассчитать.

– На разные случайности?

– Приятно побеседовать с умной женщиной. – Эрвин улыбался. – Например, цунами может прийти раньше, чем я думаю. Или волна захлестнет Южный кряж – это маловероятно, но возможно. Наконец, главное землетрясение может оказаться столь мощным, что не понадобится и цунами – провалимся в тартарары, чем все и кончится. Без геофизических приборов и долгих наблюдений точный расчет немыслим. Прибавь к этому еще великое множество не столь масштабных неожиданностей, которые тоже могут помешать тебе – гм – исполнить свой долг. Вообще-то я рассчитываю прожить еще сколько-то лет и тихо умереть в своей постели в окружении рыдающих сограждан…

– Черта с два у тебя это получится!

– Ты собираешься спорить о том, чего мы не можем знать?

– Спорить? С тобой – нет. – Взвинтив себя, Юлия теперь успокаивалась. – Поживем – увидим. Мне одно непонятно: ты знал, что тебя преследуют, ты выяснил, кто тебя преследует, – и даже не попытался оторваться. Всего лишь выгадал толику времени. Почему?

– Ну-у… – протянул Эрвин, – на этот вопрос ты могла бы ответить и сама.

– Ради моего катера, это понятно, но…

– И ради хорошего пилота. У лусиан никогда не было воздушного транспорта, соответственно, нет и пилотов, а кое-как обученные мальчишки… ну, ты видела. А теперь ты занята благородным делом – причастна к спасению населения целой планеты.

– Иди ты… – Юлия не постеснялась назвать адрес на уголовном жаргоне Терры.

Эрвин расхохотался. Смех перешел в кашель.

– Ты даже не знаешь… кха!.. ох… не знаешь, как это прозвучало бы в Астероидной системе. Где тебе знать… кха! Ох, это смешно…

– И как бы это прозвучало? – ледяным тоном осведомилась Юлия.

– Ну, примерно как дружеское приветствие.

– Не удивлена! Помойка есть помойка. Контингент тот еще.

– Ну да, ну да… – согласился Эрвин. – Правда, за ту помойку Лига почему-то держалась всеми клешнями, войну из-за нее начала… Впрочем, это дело давнее, тебя тогда еще на свете не было. А я, представь себе, вырос на той помойке.

– С чего ты взял, что мне не известно, где ты вырос?

– Просто решил напомнить.

Юлия дернула щекой, отмолчалась. Флаер ровно шел на крейсерской скорости. В километре под его днищем лежала багрово-красная степь, тускло освещенная Кровавым Глазом, – и на первый взгляд казалось, что она действительно лежит неподвижно, а не убегает назад. Налетела стая рыбоптиц, одна, разбившись о прозрачный колпак, оставила на нем неопрятный след. Эрвин вспомнил, как биологи с Сиринги азартно отлавливали рыбоптиц как редчайший феномен природы – морских существ, по какой-то причуде эволюции шагнувших сразу в воздушную среду, минуя сушу. А для лусиан они всегда были заурядными тварями, безвредными и бесполезными. Странно, что их стаю занесло так далеко от океана…

Но если подумать – то ничего странного. Да, рыбоптицам не слишком нужна суша, они мечут икру в океане и в нем же по большей части кормятся, летающие насекомые для них скорее деликатес, чем основа питания. Но океан придет сюда сам и, схлынув, оставит богатые кормовые ресурсы: жри – не хочу. Пир недолгий, зато обильный.

Просто еще одно напоминание: надо спешить.

– Ты все-таки не ответил, – нарушила молчание Юлия, – почему ты не ушел? Мог бы запутать следы, раствориться в обитаемой Вселенной – я бы еще год тебя искала. Зачем тебе Лусия? Другой дыры не нашел?

– Стариковская прихоть.

– Это не ответ.

– Другого не будет. Кстати, поправка: если бы я захотел, ты искала бы меня не год. Ты бы меня вообще не нашла.

Юлия фыркнула, то ли соглашаясь, то ли нет.

– Добавлю еще: если бы ты не продал столь внезапно свои дом на Эдеме, то до сих пор считался бы предположительно погибшим…

– Ну конечно! – Эрвин кивнул, показывая, что сарказма тут и близко нет. – Скажу больше: время от времени я проживал в том доме, а мог бы прожить в нем полжизни, и ни один черт не заподозрил бы во мне Эрвина Канна.

– Вот это уж вряд ли, – запротестовала Юлия. Самонадеянность Эрвина сбивала с толку. Как правило, с чересчур уверенными в себе клиентами легко работать, они быстро попадаются в расставленные сети, однако «послужной список» этого старикашки говорил о прямо противоположном. – Но допустим, что такая возможность существовала, не в ней дело. Ты мог спрятаться. Ты этого не сделал. Мой катер и я как пилот – жалкая отговорка. Эти факторы по большому счету ничего не решают. Так в чем же дело?

– Сказал уже: прихоть, – буркнул Эрвин.

– Чушь. Сказки о стариковских сантиментах оставь для суда, может, кого и разжалобишь. Сказать тебе, что двигало тобой? – против воли в голосе Юлии прорезались нотки торжества. – Тебя привлекла возможность решить в твоем стиле еще одну задачу. Опасную, с неясными вводными, возможно, вообще не решаемую. Что тебе люди! Ты не смог устоять перед задачей, ты же Вычислитель! А что можешь, решая ее, отдать концы, так тем интереснее. Ты азартен. Для тебя твоя игра в математику – как наркотик, разве нет?..

Она осеклась – Эрвин тихонько посмеивался, и смех его казался гадким.

– Я не права? – крикнула Юлия.

– Нет, отчего же, совсем наоборот. Вот видишь, как ты грамотно проанализировала меня – ставлю высший балл за психологический портрет. Браво.

– В свое время ты и в Астероидной системе затеял бунт только для того, чтобы решить в уме несколько нетривиальных задач, – с ледяной ненавистью проговорила Юлия, – особенно задачу четырех тел…

– Ограниченную задачу четырех тел, – поправил Эрвин.

– Да все равно!

– Очень даже не все равно. Разница в сложности минимум на порядок.

– Наплевать. Именно ты стал причиной перелома в ходе войны, но проблемы твоих соотечественников интересовали тебя лишь как условия задачи. Ты получал удовольствие. Я права?

– Да.

– А посетил ли ты хоть раз Астероидную систему после войны?

– Нет.

– То-то же! Иначе знал бы: единственное, что изменилось на твоей родине, – это ее хозяева. Все прочее – мелочь, косметика, пыль в глаза дуракам.

– Я знаю, – спокойно кивнул Эрвин. – Но ты ошибаешься: вовсе не я, как ты выразилась, затеял бунт, и не я был в нем первой скрипкой. Там случилось то, чего не могло не случиться, – скажи за это спасибо правительству Лиги. Со мной или без меня – бунт был неизбежен. Что до моей особы, то… хм, тебе очень интересно это знать?

– Хотелось бы, – процедила Юлия.

– Я просто старался выжить, вот и все. Черт бы занес меня в Астероидную систему, если бы я вовремя унес ноги с Хляби! Я не успел. Мне оставалось только лавировать. Ты спросишь, знал ли я, пробираясь по Саргассову болоту, что окажусь на моей родине? Понятия не имел. Игра шла такая, что я мог видеть партию лишь на три-четыре хода вперед, а порой и всего-то на два.